Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7. Yellow Faces
– Товарищ Дерменгольм, – молвил, держа трубку в кулаке, товарищ Сталин, – у меня к Вам есть дело. Но сначала у меня к Вам есть вопрос: не хотите ли Вы выпить со мной?
– Вовсе не против, товарищ Сталин, – озираясь вокруг и отступая от упорно наседающих сзади Джуса и врача-психотерапевта, отвечал К. В. Дерменгольм, – только…
– Вас это беспокоит?.. – участливо спросил товарищ Сталин. Он достал огромный кнут, громко щёлкнул им, и всё исчезло. В руках у товарища Сталина возникли бутылка грузинского коньяка и две большие рюмки, одну из которых товарищ Сталин вручил К. В. Дерменгольму. Он разлил коньяк, они с некоторой торжественностью чокнулись и выпили, и товарищ Сталин немедленно налил ещё.
– Вот теперь-то, – молвил, чему-то загадочно ухмыляясь в усы, товарищ Сталин, – мы и обсудим с Вами это известное Вам дело, по поводу которого я хотел бы услышать Ваше мнение и, исходя из этого, выработать наше с Вами совместное и не подлежащее ничьему пересмотру решение…
И товарищ Сталин широким приглашающим жестом указал на два роскошных кресла со стоящим между ними столиком, на котором лежали какие-то небольшие плоские и побольше коробочки.
8. Remergence
Ночь всё так же продолжала неспешно расстилаться над землёй и пряными травами. Прямые стебли росли там и тут в тишине, и только подрагивали от неведомых и тёплых воздушных струй соцветия дягиля и боярышника.
Собственно, так и было по-прежнему неясно, что же возникло из недр Вселенной в это мгновение, весьма обширное и невероятно длинное во времени, и что же наконец возникнет ещё, чтобы можно было дать доподлинное разъяснение этому затянувшемуся феномену. В чём дело? – единственный вопрос, волновавший волнистую траву в эту ночь, в это бесконечно затянувшееся мгновение. Вот, собственно, было и всё…
9. Star Again
К. В. Дерменгольм очнулся ранним утром в сухой траве около пригородной платформы Удельная. Приподняв голову, он долго думал, глядя на проносящуюся с невероятным грохотом электричку на Зеленогорск.
Наконец он пришёл к некому решению и продолжил спать дальше.
Август – октябрь 1989, ИльичёвоBleak Street
It’s a sad-eyed, goodbye, yesterday moments I remember,
It’s a bleak street, week-kneed partings I recall.
Queen: Drowse71. Струк
– Грибы, проклятые грибы! – плача завопил Лестварий.
Он несколько раз подряд судорожно попытался воткнуть ручку в чернильницу, но всякий раз выдёргивал её оттуда, взмётывая с криком руку.
– Но как он может это утверждать? – спросил Агоний Бёрнс.
– Грибы, проклятые грибы!… – загомонил сразу десяток людей. Все они сидели за чернильными столами и в ужасе вскидывали руки.
– Да, но он же сам мне писал, – недоумённо сказал О’де Бест.
Он взял ручку у Лествария, который застыл в оцепенении, и, пододвинув к себе лист бумаги, резко ткнул ручкой в чернильницу.
Рука О’де Беста резко взметнулась в определённо фашистском приветствии.
– Грибы, проклятые грибы! – не своим голосом заорал он.
– Как же быть?.. – в раздумье сказал О’де Бест спустя несколько минут, в течение которых он приходил в чувство. – Может, пойдём в лес? Там у меня есть знакомые звери…
– Грибы, проклятые грибы! – раздался крик Агония. Это он попытался ещё раз обмакнуть ручку в чернильницу.
– Дай-ка я гляну, – сказал О’де Бест. Он взял чернильницу и вытащил из неё небольшой гриб белого цвета.
– Это гриб, – сказал О’де Бест.
– Это навозник, – молвил Лестварий.
– Грибы, проклятые грибы, – возмущённо и нестройно загундосил отовсюду сонм голосов.
– Всё ясно, – сказал О’де Бест. Он положил гриб на пол и попытался его раздавить кованым каблуком. Гриб внезапно с грохотом раскололся, и из него полилась струя идеального золотого цвета. Она быстро потекла по полу в сторону Лествария, который остолбенел и в ужасе затаился.
Золотая струя медленно, тихо и грустно распалась на буквы. Скоро на полу можно было прочитать:
НАША КЛИНИКА СВОЕВРЕМЕННА
– Да… – вздрогнув, сказал Агоний. Он даже потряс головой. – Пожалуй, это всё он. Его почерк, – взяв за волосы Лествария, Агоний с силой хватил его головой о край стола. Верхняя часть головы отскочила, и от края блестящей золотой чаши стали откалываться и падать на пол медленные грустные капли, складывающиеся в буквы:
НО ВЫ ЗНАЕТЕ. БЕЗ НАС ВЫ ПРОЙДЁТЕ. ОСТАНОВКА
– Странно, – сказал Агоний. – Я думал, что мы узнаем всё-таки значительно побольше.
Он высоко поднял Лествария и с силой швырнул его на пол. Но из всех шариков и ромбиков составилось ещё всего только два слова:
СЛУШАЙ ПОЕЗД
Агоний и О’де Бест долго и вяло смотрели на мерцающие и переливающиеся буквы. Затем Агоний взял большой немытый веник и стал медленно и грустно сметать слова в одну кучку. Кучка снова распалась на буквы. Увидев итог, О’де Бест почернел от ужаса. На полу было написано на этот раз лишь одно слово:
БЕСТ
Посмотрев на О’де Беста, Агоний Бёрнс вскочил и с размаху ударил его кованым носком сапога в глаз.
О«де Бест пришёл в себя, но лучше ему не стало.
– Теперь я уже просто Бест, – прошепелявил он.
Предисловие
Начало анализа: 1
Пассажирский поезд №373 Москва – Караганда только что миновал небольшую платформу Дертипиговка и приближался к важной узловой станции Нетворк, где должен бы был бы работать ночной вокзальный буфет. Публицист Агоний Бёрнс и плотник Порфирий Бест с большим кровоподтёком вокруг заклеенного жёлтым пластырем левого глаза хотели жрать и вглядывались в тёмное окно с явным нетерпением.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Автор в то время университет уже покинул; Джус в нём никогда и не учился и в общаге жил потому, что числился электриком, ни рожна в электричестве не понимая; что же до Базилио, то это просто джусовский знакомый мулёк с Петроградской.
2
Город Пушкин.
3
Два рубля заплатил (из финского).
4
Мама, я только что убил человека. Прицелился ему в голову, нажал на курок – и вот он мёртв. («Квин», «Богемская рапсодия»).
5
Справочник практического врача в 2 тт. М., 1952.
6
Там же.
7
Печальные моменты прошлого, прощайте, я вас вспоминаю. Холодная улица, встречи, после которых дрожат колени, я вас помню. («Квин»: «Дремота»)
- ДУРА - Александръ Дунаенко - Поэзия
- Шлюзы - Ксения Буржская - Поэзия
- Стихи - Геннадий Жуков - Поэзия
- Гной и Кровь - Бальтазар Гримов - Контркультура / Поэзия
- Незнакомка (Лирическая драма) - Александр Блок - Поэзия
- Любовь тебя найдёт - Кварцевый писатель - Поэзия
- Стихи - Виктор Боков - Поэзия
- Время Z - Сергей Алексеевич Воропанов - Поэзия / О войне
- Надрыв - Егор Букин - Остросюжетные любовные романы / Поэзия / Русская классическая проза
- Соколиная книга - Сергей Соколкин - Поэзия